1942

Июль, конец. Ковров. С. прибывает по назначению на военный завод.

«Опять поездка через пораженную войной страну <...>. Несколько пересадок, переполненные вокзалы и поезда. Спал, лежа на чемодане между скамейками. <...> меня приняли в отделе кадров, поместили на постой <...> и велели зайти к ним через несколько дней. Фактически я прожил в Коврове около десяти дней. <...> К концу моего пребывания в Коврове <...> мне выдали направление в Министерство Вооружения [Народный комиссариат вооружений] в Москве, в котором было написано, что завод <...> не может предоставить работу по специальности». – BI. – С.79–80.

Август. Краткое пребывание С. в Москве.

«В Москве я увидел, после десяти месяцев разлуки, своих родителей и брата. <...> Папа и мама выглядели усталыми, измученными. Жизнь явно была трудной и скудной. <...> Юра <...> кончил 10-й класс. Ему предстоял призыв в армию». – BI. – С.80.

Август, 13. В США учрежден Манхэттенский округ инженерных войск. Манхэттенскому проекту придаются кадры ученых, лаборатории, промышленные установки, разведывательные органы. – А-Бомба. – С.36.

Август, 31. В Народном Комиссариате Вооружения СССР С. получает направление на патронный завод в г. Ульяновск.

Запись в удостоверении №169: “НКВ СССР командирует Сахарова Андрея Дмитриевича, окончивш. в III квартале 1942г. Московский Гос.Университет, г.Ашхабад, по специальности - физическое металловедение, в распоряжение директора завода №3 Главного управления НКВ для работы по договоренности, с окладом 700 рублей в месяц и общежитием. Срок прибытия к месту назначения 6/IX. 1942г.”. – Ульяновск, л.5^(as).

Сентябрь, 2. Ульяновск. С. приезжает в город.

«Ранним утром <...> я вышел на станции Ульяновск на правом берегу Волги. Завод был расположен на левом <...>. В отделе кадров мне дали направление в отдел главного механика, что было совершенной бессмыслицей - я совершенно не представлял себе патронного производства, <...> главный механик, даже не взглянув на меня, видимо, понял, что я буду совершенно ему бесполезен, и нашел выход - меня от отдела направили на лесозаготовки». – BI. – С.80–81.

Сентябрь, 2–16 (?). С. две недели работает на лесозаготовках.

«Это была непривычная для меня и очень трудная работа. Мой напарник был моложе меня, но при этом гораздо сильней <...>. К концу дня мы валились с ног. Мужики покрепче отправлялись в колхозное поле за картошкой <...>, они собирали ее про запас на зиму. На общий ужин мы – более слабые – могли набрать, <...> но не больше. <...> Там, у вечернего костра, я впервые услышал прямое, открытое осуждение Сталина. <...> Через две недели я повредил себе руку, возникло нагноение, и я не смог больше работать. Я был вынужден вернуться в город <...>». – BI. – С.81–82.

Сентябрь, 5. Приказом по заводу №3 С. назначен на должность технолога по термообработке. – Ульяновск, л.3–4^(as).

«В отделе кадров меня уже ждало новое назначение – младшим технологом в заготовительный цех. Это, конечно, опять было “не то”, но все же с помощью старшего технолога <...> я вспомнил школьные уроки черчения и смог что-то делать ему в подмогу». – BI. – С.82.

Сентябрь, 5. Работником отдела кадров (?) завода №3 от руки написана «Автобиография» А.Д.Сахарова, которую С. подписал. Внесены сведения об отце и матери С., дядях Иване Ивановиче, Сергее Ивановиче и Николае Ивановиче Сахаровых, тетях Татьяне Ивановне Якушкиной-Сахаровой и Татьяне Алексеевне Софиано: «<...> Судимых, арестованных и лишенных избирательных прав из родственников никого не имею». – Ульяновск, л.9^(as).

Сентябрь – октябрь. С. работает в заготовительном цехе, живет в общежитии.

«По ходу работы я бывал в большинстве цехов, ознакомился с производством и с условиями работы и, в какой-то мере, жизни рабочих. Это были очень сильные впечатления. <...> Я работал в заготовительном цеху до конца октября и ушел при довольно напряженных обстоятельствах. Однажды <...> начальник цеха поручил мне провести по технологической линии ящик с заготовками из только что полученной партии металла. Металл <...> был попросту ржавым, и его <...> нужно было отправить прямым ходом на переплавку или на какие-то другие цели. Но, видимо, никто не хотел принять на себя ответственность <...>. Я отнес ящик мастеру участка и попросил <...> в работу не пускать <...>. А на другой день разразилась буря. В цехе устроили собрание. Мастер <...> произнес речь примерно такого содержания: “Товарищ Сталин отдал приказ - ни шагу назад. <...> На фронте дезертиров расстреливают. Мы не можем терпеть таких действий на нашем заводе”. <...> Эта история была последним толчком, заставившим меня искать другое место работы, где я был бы более полезен. Я отправился с этим в Центральную заводскую лабораторию. Ее заведующий Б.Вишневский <...> обрадовался моему приходу и сказал: на днях главный инженер А.Н.Малов был в лаборатории и предложил нам заняться разработкой прибора контроля бронебойных сердечников на полноту закалки <...> я предлагаю вам перейти в ЦЗЛ и взять эту тему. Я сказал, что согласен». – BI. – С.82–86.

Октябрь, 11. Приказом по заводу №3 С. переведен на должность инженера-исследователя Химической лаборатории. – Ульяновск, л.3–4^(as).

(С. в своих “Воспоминаниях” приводит другую дату начала работы в ЦЗЛ – 10 ноября 1942г.)

«<...> в первый день своей работы в Центральной заводской лаборатории, я впервые увидел свою будущую жену Клавдию Алексеевну Вихиреву <...> – Клаву. Много лет спустя мы отмечали <...> нашу серебряную свадьбу именно в этот день <...>, а не в годовщину нашей официальной регистрации в ЗАГСе <...>. Я числился при металлургическом отделе лаборатории <...>. Клава работала лаборанткой химического отдела <...>». – BI. – С.88.

Октябрь – ноябрь. С. разрабатывает модель прибора для контроля закалки бронебойных стальных сердечников пуль калибра 14,5 мм (для противотанковых ружей).

«Бронебойные стальные сердечники пуль <...> подвергались закалке в соляных ванных. Иногда <...> закалка не охватывала всего объема и внутри сердечника оставалась непрокаленная сердцевина <...>. Для отбраковки непрокаленных партий из каждого ящика наугад брались пять сердечников и ломались (делали это девушки-контролерши; <...> работа не из легких, 1,5% готовых сердечников шла на переплавку). Моя задача была найти метод контроля без разрушения сердечника. Через месяц у меня уже было хорошее решение, и я начал первые контрольные опыты на опытной модели, сделанной мною собственноручно с помощью механика лаборатории». – BI. – С. 86.

Ноябрь. В США появились большие «атомные» города: Ок-Ридж (вырабатывался уран-235), Хэнфорд (вырабатывался плутоний) и Лос-Аламос, в лабораториях которого решались проблемы собственно атомной бомбы (конструкции, расчета критической массы, способов взрыва). Главой Лос-Аламосской научной лаборатории назначен Роберт Оппенгеймер. – А-Бомба. – С.37–38.

Ноябрь, 16. Чикаго. Начато строительство первого в мире ядерного реактора (уран-графитового). – А-Бомба. – С.39.

Декабрь, 2. Чикаго. Э.Ферми проводит эксперимент – осуществляет первую в мире контролируемую цепную реакцию деления ядер урана. – А-Бомба. – С.41.

Декабрь, 1942 – январь, 1943. Модель прибора С. для контроля закалки сердечников проходит испытания.

«<...> я испытывал модель прибора самостоятельно, проводя много часов в цеху <...>. Потом выделенный мне в помощь конструктор сделал чертежи “промышленного” варианта, и вскоре его испытывала специальная комиссия. Промышленный вариант <...> был очень похож на лабораторный <...>. Прибор был разрешен комиссией к использованию в производстве и фактически использовался много лет». – BI. – С.87–88.

1942. США и Англия объединяют свои усилия по созданию атомной бомбы. Ф.Рузвельт и У.Черчилль приходят к соглашению, согласно которому большие атомные заводы строятся в США, а английские ученые вносят свой вклад в разработку атомной бомбы. – А-Бомба. – С.48.